Тема: Площадь Фонтана
Enchantress
Пожалуй, в каждом городе есть место, к которому ведут все дороги, и где чаще всего назначаются встречи. Обычно, располагается оно где-то в центре и носит горделивое название, вроде такого: "Площадь единения" или "Площадь дружбы". В нашем городке так повелось, что все дороги ведут на площадь Фонтана. Здесь чаще всего назначают свидания влюбленные, которые направляют свои стопы в аллею роз. Здесь же место встреч подозрительных субъектов в черных плащах и широкополых шляпах (поговаривают, что они шпионы самого короля, хотя, что настоящие шпионы забыли в такой провинции???). Здесь же заключаются самые прочные союзы между политиками и налаживаются самые крепкие отношения между деловыми партнерами. Вы спросите почему? Видимо, правду говорят студенты - во всем виновата магия фонтана, который венчает красоту этого места.
Студенческая площадь, пожалуй, ничем не отличалась бы от любой другой площади города, если бы не этот фонтан. Простая булыжная мостовая, ажурные лавочки, стоящие так, чтобы любой посетитель мог любоваться танцем серебристых капелек воды над бортиками фонтана, щебет птиц, устроившихся на ветках деревьев, стеной окружающих площадь, шарообразные кустики роз, рассаженных на небольших и ухоженных клумбах, окруженные многоцветием анютиных глазок, первоцветов и лилий. И огромный фонтан, игривые струи которого поют свою песню, навеянную временем года и временем суток, настроением природы и просто настроением посетителей. Это может быть бодрая и веселая песенка, или романтически-грустная, или философски - отстраненная. В общем, каждый раз своя, уникальная и неповторимая. Сам фонтанчик кроме этого не отличается от своих собратьев почти ничем. Мраморный бортик, усеянное мелкими монетками дно, золотые рыбки, резвящиеся в кристально-голубой воде, и неизменная статуя прекрасной богини, венчающая пьедестал в центре фонтана. Одна рука ее тянется к воде, бурлящей от падающих струй, вторая поправляет прядь волос, игриво выдернутую из прически ласковым ветерком. Прекрасная дама, с одухотворенным лицом и грустным взглядом! Что оставила она за собой, что у нее впереди? Может об этом поет фонтан? А вам дано разгадать смысл его песен?

Тайринн
Гулкий звук шагов по булыжнику нарушил тишину царившую на площади.Тайринн неспешно подошла к фонтану и уселась на мраморный бортик,опустив кончики пальцев правой руки в прохладную воду.
Девушка казалась полностью погруженной в свои мысли.

Лаэрс
НРПГ: Музыка - Дьявольская трель.

Худенький паренек практически вполз на площадь, с трудом волоча за собой весьма потрепанный чемодан. И появился он у фонтана как раз тогда, когда там собиралась в вечернем свете толпа отдыхающий…
- Ну что, Паоло, у нас есть неплохой шанс подработать…
Те, кто заметил разговаривающего с чемоданом паренька поторопились удалиться от него подальше, чем вызвали смущенную улыбку на его лице и яркий румянец.
- И когда привыкну, что люди-то не знают, что ты путешествуешь так…
Он щелкнул замком чемодана и распахнул его, вызвав несколько испуганных вскриков. Паоло и впрямь почему-то не внушал доверия присутствующим. И с чего-это? Всего-то огромный удав с умными глазами, который обладает нездоровым любопытством и дружелюбием.
- Паоло, не двигайся. Дамы и господа, спокойствие, - рука метнулась вверх, словно это могло остановить панику, - Я – танцор, а это мой напарник. Если вы уделите нам совсем немного своего времени – мы дадим вам представление, которое вы не сумеете забыть!
А щеки пылают от смущения. И в глазах искорки страха… Но, паника среди гуляющих прекратилась, а в глазах парочек и праздно шатающихся вспыхнул интерес.
- Благодарю…
Как же дрожат от страха колени… Лаэрс на секунду прикрыл глаза, вытащил свою музыкальную шкатулку – прощльный подарок Халли… И вслушался в музыку, которой одаривал площадь прекрасный фонтан… Выбрать… Настроиться. Чтобы шкатулка успела уловить ритм и настроение его души. И улыбнуться, уголками губ, уловив тот самый момент… Распахнуть глаза и заметить, как вздрогнул всем телом Паоло.
- Простите, что задержу вас еще на пару минут. Но, мне надо подготовиться…
Привычный жест, пиджак находит свое успокоение на бортике фонтана, около устраиваются на отдых ботинки… Рубашка вновь обретает полную свободу, вытянутая из под пояса брюк…и… И вырывется на волю хрупкое существо – Танцор, певец од языку тела в ритме перекатов музыки…
- Я попрошу немного расступиться, мне нужно место, - тихий, смущенный шепот.
Как ни странно, услышанный всеми присутствующими… Паоло скользнул по влажному бортику и замер за спиной хозяина. Щелчок, откидывается крышка музыкальной шкатулки…и… Вот она, власть музыки…
Тихие, мягкие ноты, первые, основные. Сливающиеся с шумом падающей воды, с шелестом листвы и лаской лучей заходящего солнца. Ноты, дающие образу в душе жизнь…
Кто я сегодня? Я странник, который слишком долго брел по пустыне… И вот он, мой оазис, вода… Желанная, обманчиво спокойная..
Первые движения, робкие. Руки обхватывают плечи, ноги скользят по влажному булыжнику вокруг… Несколько полуоборотов, поиск…Бесконечный путь… Он не танцует, пока не танцует, а бредет по горячему, обжигающему ступни песку… Слегка сутулая хрупкая уставшая фигурка… Она рвется вперед из последних сил, борясь с обжигающим воздухом и ужасом от приближающегося омута смерти…
И вот. Поворот головы, резкий, как смена ритма, и блеск глаз, таких же опасных, как выбранная шкатулкой тема. Серебристые отблески воды в карих омутах. Надежда… Музыка перекатывается так же, как резко взмывают струи воды – тревожно, но так заманчиво. И начинается игра… Человек стремится к спасению, к живительной влаге. Взлететь на бортик, постараться упасть туда, где так пленительно сияет серебристая прозрачная влага…
Но – демон искуситель не зря послан в рай… В облике змеи он находит своих жертв. Паоло делает резкий, как перекат музыки, бросок – и страннику не достичь цели. Он спеленат живым кольцом… Борьба, в ритме скрипки, которая срывающимся голосом молит о свободе и жизни… И Паоло, такой же непоколебимый, как ноты фортепиано, и такой же задающий путь борьбе…
И кружатся по скользкому бортику в последней схватке человек и демон, один из которых жаждет жизни, а второй – развлечения, которое может дать только боль…
Перекат – верх берет демон, человек падает на бортик, задыхаясь от бессилия. Но, вновь перекат, новые тревожные нотки, новые мотивы, и человек находит силы для нового рывка, и вот живые кольца скинуты последним усилием…Человек делает один шаг туда, в живительную влагу. Упавший на колени танцор играет с каплями воды, оседающими на давно промокшей одежде, на давно уже мокрых рыжих прядях… Человек изливает свою победу, ее торжество, в движениях тела… На грани, за гранью, без боли… Он счастлив, и это счастье сквозит в каждом взмахе руки, в каждом шаге, в каждом изгибе тела… Поворот и взгляд на пытающуюся пробиться сквозь невидимую стену воды змею-искусителя, змею, которая упустила свою жертву. Горсть воды, всплеск, переливающиеся золотом капли, очедающие на сияющей чешуе… Шипение сливается с музыкой, взвивается вверх разъяренный демон, покачиваясь в такт ударным, сверкая бессилием в глазах… И финальные ноты, человек замирает, благоговейно вытянув руки к солнцу, вверх… Словно в молитве, безмолвной, и такой же благодарности. А его тело ласкают теплые капли прозрачной воды, все еще дарящие ощущение ушедшей музыки…
Поклон, мягкая полуулыбка, счастливый Паоло, тихо скользнувший по протянутой ему руке и обвившийся вокруг шеи, привычно устроив голову на мокрой груди… Единение двух характеров, двух звериных натур во власти прекрасного…
Лаэрс тепло поблагодарил зрителей, которые кидали звонкие монеты в открытый чемодан, и устроился на бортике, зачерпнув в горсть воды и с жадностью припав к ней губами, словно это был самый прекрасный нектар… Власть музыки все еще не отпускала его из своего плена… Поэтому в этот момент на его лице сияла счастливая улыбка странника, полная удовольствия от того, что получил свое…

НРПГ: Ребят, это я уже не из таверны, я просто ввел себя не как маску. Тут я как обычный приключенец. У таверны я сижу на травке =)

Реджи
В толпе родился шумок. Люди боязливо расступались перед рыжеволосым господином, не делая даже попытки шушукнуться за его спиной.
- Браво! – господин подарил одну из самых искренних своих улыбок танцору и, не меняя выражения лица, прошипел сквозь зубы, обращаясь к окружающим, - брысь, плебс!
С господином связываться не хотел никто.
Бросив еще пару монет в чемодан, люди как-то очень быстро начали расходиться.
Барон Аминадо был красив как бог, любвеобилен как инкуб, но ни одна из самых красивых девушек города не удостоилась его внимания. Ходили слухи, что барон питает склонность только к мужчинам, но злые языки, пустившие эту сплетню, как-то очень быстро замолкали. Один утонул, купаясь в канале, другого сожрал вырвавшийся из зверинца тигр, третий подавился тортиком… Выводы были сделаны. С тех пор за бароном только шлейфом тянулась слава мага-чернокнижника, но в противоречие с законом он не входил, посему жить и заниматься опытами ему никто не препятствовал.
- Браво, молодой человек! – повторил Реджинальд и подтвердил свои слова парой хлопков в ладони. – Да вы – талант!
Походка у барона была мягкой, словно у подкрадывающегося к птичке кота. Сапоги из мягкой кожи ступали совершенно бесшумно, черные брюки облегали ладные ноги, камзол изумрудного цвета подчеркивал красоту мужчины, в чьей улыбке таилось нечто порочное, пышные кружева белоснежной рубашки заставляли барона вскидывать подбородок еще выше.
- С нынешнего дня в армии ваших поклонников стало больше на одного, - рыжеволосый мужчина протянул руку танцору, - я – барон Реджинальд де Аминадо, а вас зовут?..
Все это время его глаза глубокого завораживающе-изумрудного оттенка не отрывались от лица исполнителя, пока не поймали его глаза в плен.
- У меня есть к вам предложение, - бархатным, гипнотизирующим голосом произнес аристократ, - от которого вы не сможете отказаться. Контракт. На год. А там, если наше взаимодействие принесет свои плоды, мы его продлим…

Лаэрс
Лаэрс невольно подался назад. Этот человек ему не нравился, совсем не нравился. Где-то внутри него поднялась липкая волна неприязни... Он поймал гипнотизирующий взгляд и мысленно усмехнулся...
- Лаэ... Ты никогда не будешь магом... в тебе весь резерв чудес подчиненен музыке и ее власти... Но это тоже прекрасно. Раз тебе не подчинена никакая магия, значит и тебя ей не сломить. Она просто обтекает тебя...
Зря стараешься, дяденька. Ни заколдовать, ни загипнотизировать меня нельзя. Значит, барон? Это нерадостно. Нарваться на такого поклонника - значит нарваться на неприятности... И кто мог подумать, что аристократ что-то забудет на улицах. Вот ведь почему и не танцую в театрах. И что с тобой делать, Аминадо?
Мягкая полуулыбка и склоненная голова. Упавшие на лицо волосы скрывают румянец от смущения, когда в голову приходит мысль, что это не взгляд работодателя:
- Мое имя - Танцор, моя жизнь - музыка. Больше не скажет обо мне даже Бог.
Карие глаза прямым взглядом встретили гипнотизирующий взгляд. Словно почувствовав тревогу хозяина, Паоло соскользнул с его шеи, шустренько двинувшись в сторону своего чемодана...
Молодец, Пао.. Если нам придется бежать, лучше это делать вместе...
- Боюсь, что ваше предложение крайне заманчиво, да не про честь бродячего артиста... Мой дом - дорога, мои стены - дикие заросли, моя крыша - бездонное голубое небо... В них я черпаю вдохновение... Как птица не может петь, если заперта в клетке, пусть и из чистого золота, так и я просто погибну без вечного движения. Надеюсь, если вы действительно пополнили армию моих поклонников, - полувзгляд из-под ресниц, тело внутренне спружинило, словно изготовившись к прыжку. - Вы правильно поймете мой отказ и отпустите меня в дальнейшее странствие...
Лаэрс вытер ладонь о брючину. Точнее, попытался это сделать, но сообразил, что только что от души наплескался в фонтане, потому сидит тут, напоминая половую тряпку, только что еще и не отжатую.
Сцепив руки за спиной, он поднялся, чтобы казаться повыше, почувствовать себя значимее. И внутренне вздохнул. Даже стоя барону он доходил до уровня груди.
Ага, типа, теперь и совсем хорошо. Ну, хоть взять быстрый старт можно...
Совершенно лучезарно улыбнувшись, танцор полубоком скользнул к своим вещам. С трудом натянул на ноги ботинки и потянулся за пиджаком, краем глаза наблюдая за странным бароном. Натягивать сухую вещь на себя сейчас не хотелось - должно же хоть что-то сухое остаться, потому он кинул ее в чемодан, рядом с внимательно следящим за происходящим Паоло.
- Так что, с вашего разрешения, я пойду дальше?
Прямой взгляд, вопросительно-твердый, в котором только хороший психолог заметит нотки страха.

Реджи
Барон лучезарно улыбнулся. Легкая нервозность танцора и то, какой взгляд он бросил на своего чешуйчатого напарника, подсказали ему пару неплохих идей, воплощением коих в жизнь он и собирался заняться в ближайшее время.
- Ну, это твое решение… - еще один мягкий шаг по направлению к рыжику с каре-оранжевыми глазами. Реджинальд еще раз полюбовался на его хрупкую фигурку, очертания которой более чем хорошо обрисовывались влажной рубашкой и брюками.
Этот танцор был ему необходим – это он уже для себя решил. И не просто как талант…
Рябь прошла по силуэту Аминадо, и неожиданно он оказался к танцору намного ближе – на расстоянии вытянутой руки. Легкое, почти незаметное движение левой – и на уровне горла танцора возникло лезвие кинжала – так близко, что блестящая кромка почти щекотнула нежную кожу шеи. Танцор нервно сглотнул.
- Не хочешь добром - пойдешь силой, - барон сделал вид, что не обращает на чемодан и змея никакого внимания. – Соглашайся, малыш. Мы ведь в чем-то похожи – и тебя, и меня влечет прекрасное…
Однако при этом сам Реджинальд был готов к разного рода неожиданностям. Жизнь научила…

Лаэрс
НРПГ: EDEN

Лаэрс замер, вспоминая уроки мастера Фиарниэля. Металл холодил кожу, острое лезвие неприятно щекотало все еще влажную от капелек воды шею. Он почувствовал, что Паоло готовится к защите. И... Тонкая струна завибрировала где-то внутри. Неощутимая, никому незаметная. Стальные искорки засияли где-то в глазах, словно отражая игру солнечных бликов на лезвии у горла. Как в музыке, как в песне... Настроиться на одну волну с напарником... Про себя, словно заклинание... Отсчет до начала действий, совместных, как в танце... Как отсчет ступеней к пропасти вниз...
Три...
Ногами голыми по бритвы лезвию...
Две хладных статуи - в мраморе юноша и в граните его удав... Глаза недвижимы, в них нельзя прочитать ни страха, не намеряний. Красота - иллюзия, оттого опасна...
Два...
Бредешь, продолжая борьбу неравную...
Прямой взгляд танцора в глаза пленителю... Отвлечь от Паоло, чтобы едвазаметная перемена позы не стала видимой все в той же игре в красоту и иллюзии...
Один...
Сорвешься, не вскрикнешь... Твое бесправие...
Два взгляда на того, кто держит парня на грани жизни... Одним острием лезвия... Игра, полуулыбка, паренек слегка подается вперед, чтобы отвлечь от дальнейщего. Острие надавливает на нежную кожу и капли крови из-под него смешиваются с влагой на мраморе...
Последний всплеск игры этой внутренний струны.... Нулевой барьер, полный нуль...
Нуль...
Потеряны крылья, сорвешься в бездну ты...
А теперь - снова вверх, к свету...
Один...
И ветер снова заглушит голос твой...
Резко, словно в перекате музыки, тело Лаэрса прогибается, практически ложась на спину на бортик фонтана. Сжавшийся в тугой комок удав распрямляется - живая пружина. Первый акт, глаза змеи холоднее ртути, глаза танцора - расплавленная лава....
Два...
И птицы - братья подхватят под руки...
Тут же поворот, уход из радиуса удара ножом. Паоло резким выпадом обвивается вокруг шеи мага...
Три...
И вновь испуганно вскрикнут отроки...
Перекат, сальто вперед... Вещи можно нажить, деньги можно заработать, жизнь и свобода бесценны. Паоло сжимает кольца, отбирая воздух у врага своего брата...
Самый верх, последняя ступень... Финиш... Последний аккорд все еще трепещущей струны в душе...
Узнав у сказки твоей финал какой...
Несколько секунд совместного танца, цена которому жизнь и свобода...
А ведь ты не убил бы меня? Что ждать от тебя теперь? Или убил бы? Это ведь только первый акт ТВОЕЙ пьессы...
Паренек замер на безопасном расстоянии от барона, встретив прямым взглядом стальных глаз его взгляд. Две шпаги, звон стали... Два взгляда тех, кто не привык сдаваться без боя...
Такого взгляда не бывает у танцора, кто ты?
Я - ветер, я - воздух, я - свобода, потому меня нельзя пленить и победить!
Ты - маг? Ты - воин?
Нет, я же сказал тебе. Я - свобода... Я - музыка... Нельзя победить вечное...
- Кинжал... Кинь его и Паоло отпустит тебя... Как только я отойду на безопасное расстояние! - голос-лед, голос-вьюга, голос-игра...

Реджи
"Умно… что ж! Чем сложнее достанется добыча, тем – в итоге - она ценнее…"
Немного помедлив, барон бросил в сторону кинжал; лезвие жалобно звякнуло, покатившись по камням мостовой.
Танцор вздохнул облегченно. От его глаз ускользнуло то, что барон коротко, словно невзначай провел пальцами по чешуе его напарника и на миг встретился с ним глазами.
Музыкант медленно подошел к деревьям, окружавшим площадь фонтана. Удав, зашипев, нехотя освободил шею Реджинальда и, не оглядываясь, пополз в сторону хозяина. Чуть раньше, чем тот успел дать сигнал.
Аминадо сомкнул ладони, между ними проскользнула синяя искра и, короткая молния ударила в сук прямо над головой непокорного рыжика. Сук обломился и приласкал того по макушке. Мгновенно переместившись к нему, барон проверил пульс на шее лежащего и довольно улыбнулся – портить "товар" в его намерения не входило. К тому же предстояло решить еще одну увлекательную загадку – как оттранспортировать иммунного к магии мальчишку в особняк.
"С путами проблем не будет", - повинуясь взгляду Реджи, удав начал медленно обматывать кольцами тело танцора.
Барон коротко хохотнул. Пришедшая в голову идея была полностью идиотской, но в оригинальности ей отказать было нельзя. Заклятье наложенной личины – и уже не барон, а обычный человек в одежде слуги, поддерживая другого, по виду – мертвецки пьяного, влек того в сторону особняка. Удав, разместившийся с комфортом сразу на паре плеч, страховал на случай, если танцор неожиданно придет в себя.

НРПГ - продолжение в особняке барона Аминадо

---

Тема: Особняк барона де Аминадо
Lisaolesya
Особняк барона де Аминадо чем-то похож на его хозяина: рыже-песочный цвет стен, отделка из изумрудно-зеленого камня, и легкое ощущение чего-то зловещего и странного. И не фигуры сфинксов у входа тому виной, и не многочисленные каменные химеры, усеивающие балконы здания – они-то как раз не кажутся уж очень опасными, несмотря на то, что периодически открывают горящие алым цветом глаза. Вроде и окна большие, хотя и забранные решетками из металла золотого цвета, и дверь открывается, как только постучишь в нее небольшим бронзовым молоточком, но… почему-то желающих посетить этот дом мало.
А почему – непонятно. Ведь видно же, что в пол в коридорах отделан паркетом из дорогого шахемского дуба, стены обтянуты шелком, расписанным вручную, а портьеры из темно-изумрудной ткани расшиты золотыми нитями. Светильники, украшенные скульптурами известных мастеров, загораются исключительно по желанию владельца, и нежно-золотые блики света причудливо играют с тенями на изумительном мозаичном паркете комнат. В большой гостиной накрыт огромный стол; чуть позванивают тонкостенные фужеры, вызывающе подмигивают чашки белоснежного кхитайского фарфора, манят ароматами изысканных блюд супницы с приоткрытыми крышками, свисают с ваз гроздья редких фруктов.
В кабинете на множестве полок разложены амулеты, магические артефакты из ценных и благородных металлов, украшения с драгоценными камнями, стройными рядами выстроены редчайшие книги, оценивающиеся в сотни золотых, на столе небрежно брошено поперек листа бумаги перо.
А в спальне огромное ложе, накрытое пушистым зеленым покрывалом с гостеприимно отогнутым краешком, отражается в многочисленных зеркалах.
Здесь словно все застыло и кого-то ждет. Кого? Гостя?
Только вот почему из попытки уйти из особняка ничего не получается? Почему гостеприимно открытая, было, дверь исчезает вообще, а вокруг слышны постукивания и зловещий шепот? Почему медальон в виде горгоны Медузы на стене прожигает алым злым и совершенно живым взглядом?
- Куда же ты собрался, хороший мой, да еще и так быстро? Порядочные гости так не поступают… Положи-ка тарелку – да-да, вот эту, что у тебя за пазухой, на место и пойдем поговорим.
- О чем, благородный милорд?
- О том, сколько тебе жить осталось…

Реджи
НРПГ - начало в площади Фонтана

До самого особняка никто из прохожих не обратил особого внимания на "двух подвыпивших": а что такого? Подумаешь, одному наклюкался до неприличия, а второй еще как-то ухитряется удерживаться на ногах и тащить дружка. А собственно на вход особняка были наложены совершенно особые чары: если кто и замечал, какие посетители исчезли за его воротами, тот через пару секунд забывал об этом начисто – словно и не было ничего.
В самом особняке сохранять заклятье личины нужды не было. Барон медленно поднялся в зал по белой мраморной лестнице, застеленной алой ковровой дорожкой, продолжая нести все еще не очнувшегося танцора. Задумчивая улыбка, бродившая по лицу Реджинальда, наводила на мрачные размышления любого, кто хотя бы чуть-чуть его знал.
Удав, повинуясь повелительному жесту барона, скрылся в какой-то каморке, дверь которой мгновенно захлопнулась, и в замке сам собой прокрутился ключ. Отвлекаться на чешуйчатое сейчас Реджи не хотелось; магия повиновения продержится еще вполне достаточное количество времени, а перезачаровать можно и позже.
Поднявшись в свою спальню, Аминадо сгрузил тело музыканта на пушистый, с ворсом в ладонь длиной, ковер и, усевшись за стол, принялся с интересом ожидать момента возвращения того в сознание. Ожидание барону скрашивал бокал красного вина. Любуясь на золотые искорки, плясавшие в бокале, Реджи внимательно прислушивался к дыханию приходящего в себя рыжика.

Лаэрс
The Cure - Burn

Сознание возвращалось с трудом. Кажется, болело все тело, а не только голова. Перед глазами плясали волны, напоминающие о штормовом море, да вдобавок подкатывала тошнота. Он рискнул открыть один глаз и... Замер. Не небо над головой, а какой-то потолок. Рука прошлась по поверхности, на которой он покоился. Черт, не трава, что-то мягкое и ворсистое. Теперь в ужасе распахнулись уже два глаза.
Что я помню? Я танцевал... Потом... Потом - этот барон... Предложение, нож...
В общие ощущения вплилась жгущая боль на шее... Царапина...
Не приснилось? Значит я...
Он рывком сел и его взгляд наткнулся на того самого барона...
Дьявол, где...
Вопрос отпал сам с собой, когда боковое зрение выцепило из интерьера королевское ложе, из серии мебели для улицы под красными фонарями...
Он медленно пополз назад, глядя в глаза барона и не рискуя встать, так как голова кружилась...
- Что вы себе позволяете? Где я? Куда вы меня притащили?

Реджи

Барон помедлил ровно на столько, чтобы коснуться губами бокала вина и отпить глоток. Красную капельку, оставшуюся на губах, он слизнул, после чего соизволил объяснить:
- Ты в гостях. У меня – что, в принципе, я и изволил предложить тебе немного раньше.
Аминадо продолжил наблюдения за пребывающем в смятении танцором. Волосы рыжие, но не такого темного и густого оттенка как у самого Реджи, а более светлые, золотисто-рыжие. Глаза серые, большие, сейчас особенно. Густущие ресницы, хмм…
Взгляд барона прошелся по фигуре пленника, заново оценивая хрупкость – и одновременно удивительную его гибкость. Что-то во взгляде Реджинальда заставило рыжика вспыхнуть; румянец сделал его еще привлекательнее. "Я не ошибся, - решил для себя барон, - он стоит того, чтобы попасть в мою коллекцию. Более того, он будет ее жемчужиной".
От щелчка пальцев Аминадо край ковра загнулся, мешая танцору отползти дальше, и подтолкнул того по направлению к сидящему. На столе материализовался еще один высокий воронкообразный бокал, наполненный вином, пара блюд с мясной нарезкой и сырным ассорти, ваза с фруктами.
- Почему бы тебе не сесть и не перекусить, танцор? – барон улыбнулся уголками губ. – И – заодно – не представиться? Мне бы не хотелось придумывать тебе новое имя.

Лаэрс
Лаэрс невольно вскочил на ноги, стараясь отойти подальше от предметов.
Показушник. Наверняка, не боевой маг. Тот никогда не станет расходовать резерв на балаганные фокусы...
Голова все еще кружилась, но, собрав волю в кулак, двигаться было можно. Тело напряглось, словно струна скрипки, готовая вот вот порваться, чтобы отплатить хозяину кровавой раной на щеке за то, что ее не понял, использовал, а не считал равной. Глаза впились в глаза барона:
- Мое имя ты не узнаешь, Chikushou...
Никогда твои поганые губы, произносящие заклинания, чтобы пленить человека, не замарают его! Этому не бывать!
- Zakkenayo!
Он сделал еще пару шагов назад и уперся спиной в стену, взглядом затравленного зверя следя за каждым действием барона.
Он мог бы выскочить в окно, даже если и этаж не первый. Вероятно, отделался бы легким испугом и парой растяжений. Когда-то практиковал это там, на далекой родине. Но... Он без своих вещей... Правда, не это основное...
Паоло...
Взгляд карих глаз скользнул почти незаметно по комнате. Паоло не было видно:
- Где мой удав, Chikushou?

Реджи
- Не стоит пытаться выпрыгнуть в окно, - барон лениво отвел взгляд от лица танцора, - там все равно решетки. И двери тебя тоже не выпустят.
Дверь за его спиной захлопнулась – с точки зрения рыжика также показушно-громко. Сам Аминадо все эти фокусы любил; за достаточно долгую жизнь они ему не приелись. Если быть до конца точным, Реджинальду нравилось наблюдать за реакцией его подопечных на эти "игры с предметами".
- Хорошо, малыш, - барон почти физически ощутил, как недоволен танцор этим прозвищем, но он честно предупреждал того об этом, когда просил его назваться. – Я буду называть тебя так, как захочу – ибо ты имеешь примерно ту же свободу в именовании меня. Тем более, что сейчас ты ее и продемонстрировал.
Барон зевнул. Прозвищ самого себя он наслушался вдоволь и раньше, начиная от "кровопийцы" и заканчивая "любимым и единственным". Незнакомые слова тоже не вызвали у него особого интереса. Все начинается с одного и того же – "злодей", "мерзавец", "подонок"… скучно.
- Твоя змейка у меня, - он перевел взгляд усталых глаз на музыканта. – Правда, должен сообщить, что его положение уступает твоему - по комфорту. Ты – желанный гость, а он всего лишь нахлебник, не особенно мне и нужный. И его бытие пока тесно связано с твоим. Ты не ешь – не получит еды он. Я еще не дошел до того, чтобы вызванное тобой недовольство вымещать на нем, но в перспективе такое вполне возможно…
Аминадо прервался ровно настолько, чтобы еще раз прикоснуться губами к краю бокала. Пальцы его изящно взяли с блюда кусочек мраморного сыра и помахали им в воздухе.
- Поэтому советую не выпендриваться. Садись – и мы еще раз попробуем поговорить как два цивилизованных человека.